|
В первый же день после осенних каникул, Алина
Михайловна собрала свой – первый - и четвертый классы в актовом зале.
Первачки возбужденно гудели и ерзали на стульях, с любопытством поглядывая
на старших.
- Внимание, ребята, - позвала учительница.
Первоклассники притихли. - Я собрала вас здесь, чтобы познакомить с вашими
будущими Наставниками. Леонов, не вертись, ты мне мешаешь! По традиции нашей
гимназии каждый четвертый класс берет под опеку первый. Когда-нибудь...
Иванькова, ты сейчас отправишься за дверь, это же невозможно! Когда-нибудь
вы тоже станете Наставниками таких вот малышей.
“Малыши” удивленно загомонили.
-Ребята, ребята! - хлопнула в ладоши Алина
Михайловна. – Успокойтесь! Так, а теперь встаньте и разбейтесь по парам. И
имейте в виду, старшие, - тут она повысила голос, потому что шум стал
невыносимым, - что теперь вы за них отвечаете!
Началась кутерьма. Ленька Кочетков сразу же
подскочил к Славке из своего подъезда, Олю Егорову взяла за руку Даша,
Воронина Светка конечно же вцепилась в свою старшую сестру.
Яна Светличная робко огляделась по сторонам.
Площадка перед сценой пустела, а к ней все никто не подходил. Она потянулась
было к высокой ученице с прыщавым смуглым лицом, но ее опередила Варя Корж.
Яна осталась одна.
- Кто уже выбрал - поднимитесь на сцену! -
командовала учительница.
Яна отошла и присела на край стула. Глаза
щипало.
- Алин Михалн, вы меня звали?
Учительница оглянулась на вход и вздохнула.
- Вова, опять ты!
В дверях торчала лохматая светлая голова. Уши
оттопырены, как на детском рисунке, голубые глаза смотрят весело и с
любопытством.
- Коваленко, я жалею, что учила тебя эти три
года! - Алина Михайловна наконец собралась с мыслями. - Мне стыдно перед
Софьей Петровной, что я передала ей такого несносного ученика! Входи и
объясни, что помешало тебе явиться вовремя.
Коваленко бочком протиснулся в зал. За ним
сунулись еще двое - товарищи.
- А эта группа поддержки может быть свободна!
- Это не группа поддержки, - спокойно произнес
Вова. - Это мои друзья. Мы вместе обсуждали планы нашего отряда “Хирд”,
поэтому я и задержался…
- И, конечно, решил свалить свою вину на
других, - покачала головой Алина Михайловна. - Стыдно, Коваленко! Впрочем,
ты все-равно опоздал. Сейчас мои ребята выбирали себе Наставников, и ты в их
число, кажется, не попадаешь... - Она задумчиво оглядела зал и тут заметила
Яну. - Светличная? А ты почему сидишь?
- Мне пары не досталось, - еле слышно ответила
Яна.
- Что? - не поняла учительница. - Говори
громче! Тебе что, Наставницы не хватило?
Яна беспомощно кивнула.
- Хорошо, - задумчиво произнесла Алина
Михайловна. - Иди сюда, Коваленко. Вот твоя подопечная, заботься о ней. А
теперь быстро на сцену!
Яна протянула руку. Мальчишка небрежно схватил
ее и зашагал к ступенькам. Уши его алели от возмущения. Быть Наставником
девчонки!
Мальчишка оказался невысоким – почти вровень с
Яной - и, в общем то, симпатичным. Когда опасность разреветься прошла,
девочка решила с ним заговорить.
- Меня Яна зовут, - доверительно сказала она.
- Здорово, - произнес сквозь зубы
Вова.
Яна искоса разглядывала своего Наставника:
потертые джинсы, яркий воротник рубашки пионерским галстуком торчит из-под
джемпера. На груди большой самодельный значок: на белой бумаге нарисован
фломастером кораблик с полосатым парусом и рядом круглых щитов вдоль борта,
а под ним четыре непонятных буковки, похожие на обломанные ветки.
- А это что? - шепотом спросила девочка.
- Драккар, - коротко ответил Коваленко,
стараясь не смотреть в ее сторону. Яна не поняла, но на всякий случай
кивнула.
- А что он означает?
Вова уже собрался было шикнуть, чтобы отстала,
но посмотрел на учительницу и сдержался.
- Это корабль викингов. У него драконья голова
на носу.
- Настоящая? - в глазах девочки отразилось
изумление.
- Нет, из дерева.
- А что написано?
- “Хирд”. Так называлась дружина викингов,
которые ходили на этом корабле, - не дожидаясь следующего вопроса, шепотом
пояснил Вова.
- У-у-у! – восхищенно протянула Яна.
- … А оставшееся от урока время мы посвятим
изучению танца! – бодро закончила свою речь Алина Михайловна. – Ребята! Те,
кому мало места на сцене, могут спуститься в зал!
Вовка тут же потянул свою подопечную к
ступенькам. На полпути остановился.
- Слушай, - он впервые за все время повернулся
к Яне лицом. – Ты можешь сказать Алине, что у тебя нога болит?
- А ты танцевать не хочешь? – разочарованно
прошептала Яна, потом понимающе кивнула. – Ладно. Скажу.
Вовка соскочил со сцены и вприпрыжку бросился
к дверям, где ждали его товарищи.
- Коваленко! – понесся ему в спину возмущенный
возглас учительницы. Яна, нарочно прихрамывая, побрела за ним.
Ребята заговорщицки сблизились и принялись
что-то с жаром обсуждать. Яна стояла рядом и ловила обрывки слов. Было в
общем то непонятно, но одно девочка поняла ясно – говорили о море и о
походах.
- Ну что ты стоишь над душой! – не выдержал
Вовка, обернувшись через плечо. – Сядь на стул, у тебя же нога болит!
- Хорошо.
Первоклашки, были не очень то осведомлены о
делах гимназии. И вот теперь они с интересом узнавали, что оказывается, у
старшеклассников есть отряд «Хирд», который занимается военно-морской
историей и даже строит корабли. Правда, пока модели: ладьи, снекки, галеоны,
каравеллы. Но когда-нибудь – очень скоро – у них появится возможность
построить настоящий корабль и отправиться на нем в поход.
Вскоре сперва один первоклассник, потом еще
несколько начали приходить в класс с такими же самодельными значками, какие
были у Вовы и его приятелей. Яна с завистью смотрела на них, – девочек в
отряд не брали.
Каждую большую перемену ребята опрометью
мчались на третий или четвертый этаж – к Наставникам. Старшеклассницы обычно
сами спускались к своим подопечным. Они играли с девочками, как с куклами –
поправляли им заколки в волосах, тормошили, расспрашивали об учебе.
Яна слонялась среди них неприкаянная. К ней
никто не приходил, а разыскивать себя Вова запретил. «Сам найду, если надо
будет!»
Только вторник и четверг отличались для нее от
остальных дней. После уроков она не спешила домой, а тихонько поднималась на
третий этаж, находила в темном тупике коридора приоткрытую дверь и вжималась
в стену рядом со щелью. Из комнаты доносились запахи книжной пыли, едких
красок, мастики, а так же мальчишеские голоса. Ребята с жаром что-то
обсуждали, зачитывали разные книжки. Если же спор грозил перейти в ругань,
слышался строгий голос Владика – руководителя этого ребячьего отряда. Словно
капитанский окрик над головами взбунтовавшихся матросов, взлетал он над
голосами мальчишек, и бранные слова, готовые уже сорваться с языков,
пристыженные, уползали обратно.
Вовкин голос был одним из самых звонких. Он
больше всех спорил, громче выкрикивал доводы и часто горячился. В такие
моменты Яна всегда волновалась. Если же ее Наставнику удавалось победить,
она смущенно прятала раскрасневшееся лицо в холодные ладошки и отходила
подальше от двери, чтобы никто не заметил ее нечаянной радости.
Заслышав, что ребята собираются расходиться,
она удирала со своего поста и пряталась в раздевалке. Так ей удавалось еще
раз «повидаться» с Вовкой – проводить его голос до двери, а потом проследить
в окно в наскользающих сумерках маленькую фигурку, спешащую домой.
Однажды на большой перемене Оля Егорова –
Наставница Яниной соседки по парте Даши, неожиданно подозвала девочку к себе
и принялась расспрашивать об учебе. Девочка с удивлением показала ей свои
тетради.
- Молодец! – с некоторой даже завистью
произнесла Оля и покосилась на нерадивую Дашку – вот, мол, учись. А потом
вдруг спросила про Вовку.
- Он с тобой занимается?
- Немножко, - пролепетала Яна, волнуясь. Врать
совсем уж не хотелось, но сказать правду было немыслимо! И Яна выкрутилась.
– А зачем со мной заниматься много, у меня все хорошо идет!
Егорова еще раз выразительно посмотрела на
Дашку – та ревниво терлась возле Олиного бока – и продолжила расспросы.
- Ну а помимо учебы? Вы к новогоднему
утреннику готовитесь?
- Мы басню учим, - не поднимая глаз, выдумала
Яна. – «Волк и ягненок». А еще он мне про корабли рассказывает…
Тут Яна осеклась. Можно ли было рассказывать о
делах отряда? А если это тайна? Но Оля ничего не заметила. Она потрепала
девочку по заколкам и сказала.
- Ладно, беги в учительскую. Там твоего
Вовасика пропесочивают! Заступись за него…
Яна пулей вылетела из класса.
Беседа в учительской шла давно, Вовка даже
успел подустать. Он скособочился, опустил плечи. Кораблик с полосатым
парусом на его груди накренился.
Впрочем, на него уже никто не смотрел. Взгляды
всех собравшихся были сосредоточены на Владике, который отражал нападки на
члена своего отряда.
- Вы поймите Владислав, - усталым голосом
твердила завуч, - мы близко к сердцу принимаем проблемы вашей дружины, мы
выделили вам помещение, но это не значит, что вы должны садиться нам на
голову! Хобби не должно мешать учебе, а в данном случае это и имеет место!
Вы же не маленький мальчик, а мы не людоедки! Зачем так утрировать ситуацию!
- Коваленко замечательный, смышленый парень! –
взяла партию в свои руки классная руководительница Володькиного четвертого
«А», когда завуч выдохлась. – Мы его очень любим! Именно поэтому мы не
должны позволять ему распоясываться! Мальчик дерзит, не признает авторитета
старших, небрежно относится к учебе!
- У меня вообще, - перевела дух завуч. – У
меня вообще складывается такое ощущение, что вы несколько, как бы это
сказать, разлагающе влияете на ребят. Вы поставили свой авторитет на такую
непререкаемую высоту…
- Речь, кажется, не обо мне, а об этом молодом
человеке, - мягко и в то же время слегка надменно произнес Владик, кивая в
сторону Коваленко. – Так что будьте добры не сбиваться с темы…
- Вы правы, - устало кивнула классная. – Но я
все-равно не понимаю, с какой стати вы взяли на себя роль адвоката. Мальчик,
кажется, в нем не нуждается. Кстати, Коваленко, а кого из первоклассников ты
взялся опекать?
- Я доверила ему Светличную, - подала голос
Алина Михайловна – оказывается и она тут была! – Так получилось, - добавила
она, немного смутившись.
- Девочку? Хм, - задумалась завуч. – И как он?
Справляется?
- Вова хороший Наставник, - тихо произнесла
Яна от двери. Головы всех собравшихся сразу же повернулись к ней.
- Он, - запнулась девочка, - он со мной
занимается и вообще… - тут ее голос от страха сорвался на шепот. На глазах
выступили слезы. – Он помогает мне! – почти выкрикнула она.
- Однако, - недоуменно произнесла завуч.
- Вот видите, - непонятно к чему добавил
Владик.
- Ладно. Хорошо. Можешь идти, Коваленко. И не
забудь, пожалуйста, что ты нам сегодня обещал, до прихода твоего, хм,
защитника, - нашлась завуч.
Дружески подталкиваемый Владиком в спину, Вова
вышел в коридор. Яна поплелась вслед за ними.
- Смелая девчонка! – похвалил, обернувшись
через плечо, командир отряда. – Слышь, Вовка, может возьмем ее к нам?
Коваленко равнодушно пожал плечами.
Вышла и Алина Михайловна. Увидела Яну,
подошла, положила руку ей на голову.
- А вы что, и в самом деле подружились с
Вовой? Молодцы! Признаться, я этого не ожидала! Ну, пойдем в класс.
По дороге Яна вдруг вывернулась и бросилась к
пустому уже туалету. Там, склонившись над раковиной, она, наконец, дала волю
слезам.
Наплакавшись, умывшись и даже вытерев лицо
крохотным носовым платочком, девочка недоуменно прислушалась к новому
беспокойному ощущению, родившемуся в ее груди. Вроде бы все в порядке: Вовка
спасен, она не разревелась при всех, как боялась вначале. Но что-то точило.
«Вовасик»! Точно. Оля назвала его так, словно имела на Яниного Наставника
какие-то права. «Вовасик».
Яна повторила это имя про себя несколько раз,
прислушиваясь к сладкому дрожанию внутри. Похоже на «Вася».
- Вовасик, - произнесла она шепотом. Имя
звучало восхитительно!
Была среда, и потому после уроков Яна сразу же
пошла в раздевалку. Она торопилась остаться наедине с охватившим ее новым
чувством.
- Эй, как тебя! Яна! – светлая лохматая голова
просунулась сквозь одежду. – Спасибо, что вступилась! А то б они меня
живьем сжевали и на Владьку бы не посмотрели!
- Да ладно, - покраснела Яна.
- Сама догадалась или подсказал кто? – спросил
Вова и, не дожидаясь ответа, нырнул обратно. Яна с рассеянной улыбкой
посмотрела на то место, где только что было его лицо.
- Вот дура, - отчетливым шепотом произнесла
Варька Корж и покрутила пальцем у виска.
- Сама ты, - ощетинилась Яна, но это произвело
неожиданный эффект: девчонки и ребята, стоявшие вокруг, захихикали.
- Янка влюбилась! Янка влюбилась!
Девочка торопливо выскочила из раздевалки и,
не застегиваясь, шагнула на улицу. Сырой ветер хлестнул по горящим щекам.
Яна поспешила убраться с людного крыльца.
Очутившись за школой, она торопливо
застегнулась, потом прислонилась затылком к шершавой стене. Шепнула:
- Вовасик.
Сразу стало теплее.
Яна бредила кораблями. Они преследовали ее
везде – в витринах книжных магазинов, на страницах любимых книг, на
открытках и картинах. «Хроники Нарнии» с их волшебным путешествием и
«Робинзон» заменили ей все остальные книги. На смену принцессам в альбоме
для рисования пришли толстобокие суда с неуклюжими мачтами и тяжелыми
пузатыми парусами. Когда же рисовать надоедало, Яна клала на колени
«Иллюстрированную энциклопедию флота» и начинала водить пальцем по
страницам, пытаясь разобраться в хитросплетении такелажа, оснастке, осадке и
вооружении различных судов. Обучение давалось с трудом.
Куда проще было бы взять в руки модель, и
чтобы Вовасик доходчиво объяснил назначение каждой веревочки! Небрежно
брошенная Владиком фраза билась в Яниной груди вторым сердцем.
Девочка думала, что после происшествия в
учительской, а затем в раздевалке, ее отношения с Наставником изменятся. Но
Вова по-прежнему не замечал ее робких попыток пообщаться. Только однажды он
подошел к ней на перемене, но лучше бы этого разговора не было.
- Зачем ты сказала Ольке Егоровой, что мы с
тобой разучиваем басню к Новому Году?
Яна виновато опустила голову. Она не могла
связно объяснить причины своего поступка, и от этого чувствовала себя
виноватой.
- Репетируй теперь с тобой – не говорить же,
что ты все выдумала! Терпеть не могу на сцене выдрючиваться, - жестко сказал
Вова, потом чуть помягчел. – Ладно, ты хоть слова-то знаешь?
Яна кивнула.
- Подходи сегодня к нашей комнате после
уроков. Артистка. Репетировать будем. В курсе, где наш отряд помещается?
- В курсе, - выдавила из себя Яна.
- Что?
- В курсе.
Она робко подняла глаза, но Коваленко уже
спешил прочь.
Весь день с неспокойным сердцем Яна ожидала
репетиции. Но Вова даже словом не обмолвился об ее проступке, и виду не
подал, что сердится на нее. Заставил пару раз прочесть по ролям басню,
сказал, что все нормально и улизнул в отряд. Яна осталась опять с непонятным
чувством не то надежды, не то тоски.
В классе отношения как-то не клеились.
Незаметно все разделились по парочкам, а Яна опять осталась одна. Это
немного давило, особенно первые несколько дней после случая в раздевалке. На
нее косились, а один раз маленькая Любаша Воронина подошла к ней на
переменке и шепотом спросила, а правда ли, что она, Яна, целовалась со своим
Наставником? Яна так испуганно замотала головой, что все сразу стало ясно –
целовалась!
Впрочем, об этом в классе скоро забыли и
коситься на Светличную перестали. Все были заняты приготовлениями к Новому
Году.
Алина Михайловна состряпала небольшую
актерскую труппку, которая допоздна репетировала в актовом зале «Золушку»
под разлаженное треньканье пианино. Те, кому в ней не досталось роли,
старались кто во что горазд: Леня Кочетков сообщал всем и каждому, что будет
играть на гитаре, Маша Иванькова собиралась показывать акробатические трюки.
Предпраздничная суета захватила всех.
Яна тоже готовилась. Самый красивый из
срисованных ею с книжки корабликов – под оригиналом стояла подпись
«норвежский кнарр» - она бережно перевела на ткань и в тайне от всех
вышивала по контуру специальными нитками. На утреннике она преподнесет свое
творение Вове. Вовасику.
И вот настал долгожданный день. С вечера мама
заплела ее волосы в тонкие косички, так что наутро, распущенные, они красиво
вились. На девочку надели самые нарядные колготки – настоящие, взрослые, и
любимый синий костюм. Дрожа от волнения, Яна зашла в зал.
- Привет, овечка! – окликнул ее Вова. - Ну
что, готова к выступлению?
Яна тряхнула головой. Накануне Алина
Михайловна заставила их целых десять раз повторить «Волка и ягненка», но
девочка все-равно нервничала. В лакированной сумочке, болтавшейся через
плечо, лежала вышивка, подарить которую – просто подойти и отдать – было в
сто раз труднее, чем выйти на сцену. И вот наконец Алина Михайловна объявила
их имена.
- У сильного всегда бессильный виноват, -
слабым голосом начала Яна. Она не помнила, как вышла на сцену, как читала.
От слишком глубоких вдохов у нее кружилась голова и зал с аплодисментами
отъезжал в сторону.
- Молодец, хорошо читала! – похвалил Вовка на
бегу.
- Подожди…
- Ну что еще? – недовольно спросил Наставник,
останавливаясь. За его плечом уже маячили «отрядовцы». Их присутствие было
очень некстати, но другого случая Яна могла не дождаться.
- Вот. Это тебе.
Не смея поднять глаз, Яна протянула свернутый
в четыре раза лоскуток.
С тяжелым, закладывающим уши молчанием Вова
развернул ткань. Осмотрел ее с двух сторон. За его спиной хрюкнули, давясь
смехом, товарищи. Яна с опаской смотрела, как наливаются краской щеки
Наставника. Что он с ней сделает? Прогонит? Накричит? Но Вовасик хохотнул –
издевательски, едко, подняв вышивку за уголок.
Яна почувствовала, как от ужаса немеет ее
лицо. Уж лучше бы он кричал, сердился! Медленно, не слыша за собой ничего,
кроме этого дружного смеха в три голоса, девочка вышла из зала. Она
спустилась на первый этаж, и остановилась, задумавшись. Самым безлюдным
местом ей показался туалет. Девочка вскарабкалась на подоконник и прижалась
к холодному окну щекой. Когда через полчаса встревоженная Алина Михайловна
нашла ее, Яна тихо водила пальцем по запотевшему стеклу, что-то рисуя.
Увидев учительницу, Яна быстро затерла все ладошкой.
|
